Буэнос-Айрес. Часть 1-я, историческая

Про Буэнос-Айрес написано много, в том числе и в Туристере. Мнения радикально разнятся: от восторженного приятия до почти полного отвержения. С нашей точки зрения, обе эти крайности чаще всего опираются исключительно на субъективные самоощущения и обычно не подкрепляются убедительной аргументацией. Нам в этом городе было интересно, там многое можно посмотреть, в том числе — важного для понимания истории страны, ее сегодняшних проблем и аргентинского характера. С другой стороны, сейчас отчетливо ощущается, что золотые годы Буэнос-Айреса остались где-то далеко позади, и сегодняшний город покидаешь без желания вскорости туда обязательно вернуться. Так было у нас, по крайней мере.

До этой поездки про Буэнос-Айрес мы знали немного. Как у большинства, наверно, это имя для нас ассоциировалось с далеким континентом, с «пальмами, девушками, голубыми экспрессами, синим морем, белым пароходом», переплетаясь в мыслях (благодаря Ильфу и Петрову!) с другой латиноамериканской знаменитостью — Рио-де-Жанейро. Так, наш приятель, опираясь на ту же логику и узнав, что мы собираемся в Аргентину, тут же сказал, что пора покупать белые штаны:). Хотя между этими самыми известными южноамериканскими городами, безусловно, есть кое-что общее, все же, рассказывая о Буэнос-Айресе, можно смело сказать: «Это не Рио-де-Жанейро», они очень разные.

Буэнос-Айрес называют самым европейским из латиноамериканских городов, и иногда даже — «южным Парижем». Некоторые основания для этих утверждений имеются: в городе много широких проспектов с массой изящных зданий в европейском стиле — с башенками, колоннами, куполами, лепниной на фасадах, фризами и проч., просторные ухоженные парки. БОльшая часть этой красоты создана европейскими архитекторами и дизайнерами. По улицам города ходят люди преимущественно со светлым цветом кожи, напоминающие испанцев, итальянцев или португальцев.

Некрасивое снимать не хочется, мы и не снимали. После окончания поездки, когда мы пересматривали фотографии, сделанные в Буэнос-Айресе, у нас периодически мелькала мысль: «А что, красивый европейский город». Думаю, и у читающих этот рассказ родятся аналогичные мысли. Там действительно много впечатляющей архитектуры, и все же, перемещаясь по улицам Буэнос-Айреса, очень скоро понимаешь: нет, не Европа. Любой город, которому больше, чем 150 — 200 лет, по определению — «архитектурно сложносочиненный», сочетая в себе несколько стилей. Так и в Буэнос-Айресе, но уж больно велика в нем доля некрасивого, даже уродливого, — находящегося просто вперемежку, стена к стене, с великолепными величественными зданиями. И это некрасивое — не старые постройки, которые просто не успели заменить на что-то более соответствующее, а наоборот, более поздние добавления, сделанные уже в 20-м веке.

Осталось ощущение, что аргентинцы не особенно ценят старину, как ценят ее в Европе. В Буэнос-Айресе, которому почти 500 лет, за небольшими исключениями нет старой, колониальной архитектуры, созданной до 20-го века. Город очень плотно застроен, дома стоят впритык друг к другу. Новое, как правило, «втыкают» взамен сносимого старого. Жаль только, что это «новое» зачастую уж очень убого внешне. В результате современные бетонные уродцы жилых и офисных зданий стоят на улицах города рядышком, чередуясь с изящными зданиями 100-летней давности. И это сплошь и рядом, к сожалению.

Готовя этот рассказ, мы прошерстили все наши фотографии, сделанные в Буэнос-Айресе, чтобы подкрепить высказанную критику. Нашли немного примеров, поскольку некрасивое не снимали, и если они кажутся неубедительными, то вам остается просто поверить нам на слово, что непривлекательного (безликих бетонно-стеклянных коробок, хаотично увешанных кондиционерами), вперемежку, а зачастую — стена к стене с выстроенными в конце 19-го — начале 20-го века особняками, там раздражающе много. И это в самом центре города!

Мы довольно быстро с этим смирились, приняв сочетание архитектурной европейской эстетики с южноамериканской неряшливостью как данное, как местный атрибут. Нельзя сказать, что этот разношёрстный архитектурный ансамбль украшает город, но точно — придает ему своеобразие и узнаваемость. В конце концов, Буэнос-Айрес и не должен быть похожим на европейские города, находясь от них за тысячи километров, — решили мы для себя, сконцентрировавшись на восприятии отдельных архитектурных жемчужин города. А их там немало!

Буэнос-Айрес мы смотрели в два захода — в самом начале поездки и завершая ее. Суммарно в городе провели почти 5 дней, так что изучили его довольно неплохо, хотя и только малую его часть. Буэнос-Айрес — город большой, 3-миллионный (а с агломерацией — 14-миллионный) и «многорайонный». Естественно, мы ограничились в основном теми частями столицы, которые рекомендованы путеводителями, и каждая из них выглядела своеобразно, непохоже на других.

Начнем наше знакомство Буэнос-Айресом с исторического центра, а заодно коснемся некоторых важных эпизодов истории страны и города, которые много объясняют.

Буэнос-Айрес был основан дважды, с интервалом почти в 45 лет (много ли городов имеют такую страницу в своей истории?). Сначала это сделал в 1536 году испанский конкистадор Педро де Мендоса (это тот самый Мендоса, в честь которого названа главная винодельческая провинция страны с ее прекрасными мальбеками). Но что-то тогда пошло не так: возникли проблемы, связанные с нехваткой продовольствия и отвратительными отношениями с местным населением. В результате индейцы в 1541 году поселение Буэнос-Айрес сожгли дотла.

Повторно Буэнос-Айрес в этих местах был основан только в 1580 году испанским исследователем Хуаном де Гарай. Вторая попытка удалась, но еще почти 200 лет это поселение, да и бОльшая часть территории, ставшая позже Аргентиной, имела абсолютно второстепенное значение среди испанских колоний, не обладая даже правом самостоятельной торговли. На первых ролях тогда были ныне перуанские и мексиканские земли с богатыми месторождениями золота, серебра и других руд.

После захвата Испании Наполеоном, ослабления испанской империи и двух неудачных попыток британской армии завоевать Буэнос-Айрес, в 1810 году начались события Майской революции. Они привели к официальному провозглашению независимости от Испании в 1816 году. Еще несколько десятков лет ушло на решение территориальных вопросов между формировавшимися новыми странами (Бразилия, Уругвай, Парагвай, Боливия, Аргентина), выбор форм правления и т. п., прежде чем в 1862 году Буэнос-Айрес официально стал столицей государства Аргентина.

Майскую площадь окружают сразу несколько зданий, в которых размещаются федеральные и городские органы власти. Поскольку политическая и экономическая ситуация в стране хронически нестабильна, то не удивительно, что на этой площади регулярно происходят митинги трудящихся. Мы не стали свидетелями подобных выступлений, но обратили внимание на рукотворное сооружение прямо напротив Президентского дворца.

С колониальным прошлым Аргентины и ее борьбой за независимость тесно связана еще одна городская площадь, ныне носящая имя Сан-Мартин. Сейчас это густая зелёная зона, окруженная плотной городской застройкой, а когда-то, в начале 19-го века, там была арена для боя быков.

В историю страны эта площадь вошла тем, что в 1806–1807 годах это было местом ожесточённых боев с вторгшимися в Буэнос-Айрес британцами. С ними аргентинцы тогда справились самостоятельно, без помощи испанских властей, неудачно выяснявших в то время отношения с Наполеоном. С 1812 года на площади располагались казармы гренадер Хосе де Сан-Мартина. Легендарный Сан-Мартин, как известно, прославился как один из лидеров войн за независимость сразу нескольких испанских колоний. Многие страны в Латинской Америке, включая Аргентину, считают его «отцом нации».

А теперь перенесёмся на другую площадь — площадь Конгресса. Там находится памятник двум конгрессам: в честь событий 1813 года (тогда был выбран национальный герб и принят закон, положивший конец рабству), и 1816 года, когда все провинции Аргентины подписали Декларацию о независимости.

С самого начала независимое государство Аргентина всячески стимулировало европейскую иммиграцию. Иностранцев, приезжавших «с целью обработки земли, улучшения промышленности и преподавания наук и искусств», налогами не обременяли. В результате с 1857 по 1940 гг., с Великой иммиграционной волной в Аргентину прибыло около 7 миллионов человек (в абсолютном большинстве — из Италии и Испании) — предприимчивых, грамотных, готовых начать жизнь с чистого листа. Это стало ценным ресурсом для экономики страны.

Название «Аргентина», данное стране (от лат. argentum — серебро) подсказывает, что в ней должны были быть крупные залежи этого металла. Парадоксально, но это не так. Подобное название родилось на основании легенд о «Белом короле» и Серебряных горах (видимо, имелась в виду империя инков). Эти слухи никогда не нашли своего подтверждения на территориях, ставших государством Аргентина. Тем не менее, это имя за страной закрепилось и продолжает использоваться.

Хотя имя страны связано с серебром, но славу и финансовое благополучие Аргентине принес совершенно другой товар — мясо. Крупный рогатый скот был завезен в Аргентину в 1536 году испанскими конкистадорами (до появления европейцев в Южной Америке его там просто не было). Испанские коровы быстро освоились в южноамериканской степи (пампе), с ее невероятным количеством сочной зеленой травы. Поголовье буренок быстро выросло. Поначалу с целью товарного обмена их пускали в основном на шкуры, но ситуация радикально изменилась с изобретением холодильных установок, которые можно было использовать для транспортировки мяса в Европу. Изобретателем холодильника был француз Шарль Телье, и в 1879 году из Буэнос-Айреса во Францию вышел корабль с первой промышленной партией замороженного мяса. Изобретение холодильных машин совпало с победоносным окончанием войны с индейцами (и в распоряжении аргентинцев оказались огромные сельскохозяйственные угодья — пампасы) и Великой иммиграционной волной.

И карта пошла, как говорится: начался Золотой век в истории Аргентины. Страна, которая еще недавно считалась задворками мира, быстро и успешно интегрировалась в мировую экономику. В те «золотые годы» Аргентина пережила самый высокий экономический рост в своей истории, а Буэнос-Айрес уже к 1910 году стал самой процветающей столицей Южной Америки и вторым, после Нью-Йорка (по своей значимости и численности населения) городом в Западном полушарии. В тучные для страны годы фантастически изменился и облик аргентинских градов и весей. Величественные здания и огромные парки, до сих пор украшающие многие города Аргентины, созданы в большинстве своем европейскими архитекторами и дизайнерами на доходы, возникшие в период Золотого века страны.

Золотой век, на самом деле, длился порядка 50-ти лет, а потом все изменилось. К этому мы еще вернемся, а пока посмотрим на наследие того замечательного для страны времени. Как и в любом городе, претендующем на звание европейского, в Буэнос-Айресе много дворцов. Не во все из них можно попасть, поскольку чаще всего это частные резиденции, посольства или правительственные здания. Но в некоторые доступ все-таки есть, и мы кое-где побывали, но об этом — в следующей части.