Бурятские красоты, или неделя без любви

БУРЯТСКИЕ КРАСОТЫ, ИЛИ НЕДЕЛЯ БЕЗ ЛЮБВИ.

Посвящается М.

Я всегда говорил, что лучший подарок — книга.

Родители думали, что лучший подарок тот, что сделан своими руками.

Ниженаписанное с натяжкой можно назвать книгой, сделанной своими руками…

Думаю, никто не будет спорить с утверждением, что жизнь — штука интересная, загадочная и частенько непредсказуемая. Как еще можно объяснить тот факт, что, к примеру, Анды и Титикаку я увидел в 2012 году, а Саяны и Байкал только в 2024, спустя целых 12 лет? Несомненно, пути Господни туристические неисповедимы, и я рад и счастлив, что все сложилось именно так, как сложилось. И, что сложилось в принципе…

Часть 1. Тункинские красоты.

К чему это я. К тому, что один из многих непредсказуемых путей этого года впервые в жизни привел меня на Байкал. В Бурятию, и немного Иркутскую область. Но «славное море» оставим за кадром, Байкал не Титикака, чтобы про него рассказывать, там и так все уже были, а расскажу и покажу я вам Саяны. Вообще, с отечественной географией у меня фигово. Было. Теперь, осваивая наши бескрайние просторы, я узнал, где находятся Саяны, Хибины, Ханка, Эльбрус, Архыз, Катунь, Кандалакша, Териберка и прочие знаковые места, которые раньше встречались мне в основном в кроссвордах и ваших рассказах…

Дабы был понятен процесс — в сентябре 2024 года 8 человек (включая меня) поехали в бердинг-трип в Бурятию. Ну да, вы все правильно поняли, не за природными красотами, а за птичками. А красоты валялись на дороге, оставалось их просто подобрать. И одна из частей нашего маршрута проходила от городка Култук, расположенного на юго-западном берегу Байкала, до городка Аршан, который прячется от любопытных глаз туристов в отрогах Восточных Саян.

Примерно 90 из 115 километров дороги от Култука до Аршана проходит по красивейшим местам — Тункинскому национальному парку, а именно по Тункинской долине, раскинувшейся вдоль реки Иркут.

Тункинский нацпарк — национальный парк в Бурятии, образованный 27 мая 1991 года в целях охраны и организации рекреационного использования малонарушенных и разнообразных экосистем Тункинской котловины (от степей до горных тундр). На территории парка находится высочайшая вершина Саян — Мунку-Сардык. Парк расположен в Тункинском районе Республики Бурятии (занимает весь административный район) на северных склонах хребтов Хамар-Дабан и Восточный Саян и в Тункинской котловине. Северную половину района занимает Тункинская долина, являющаяся продолжением Байкальской впадины и уникальная своими целебными источниками и альпийскими лугами. Она протянулась в широтном направлении на 200 км, постепенно поднимаясь до 1200 м над уровнем моря и сужаясь от 30 до 20 км. По ложу долины течёт главная река района — Иркут. На территории парка обитает порядка 47 видов млекопитающих, 237 видов птиц (в том числе краснокнижные), рыбы, земноводные, пресмыкающиеся.

Как вы поняли, это была выдержка из Вики, ибо я (как, возможно, и вы) узнал об этом месте впервые, когда посмотрел в телефоне — а где же мы все-таки едем. Итак, дорога проходит левее реки Иркут, при этом слева сзади видно начало хребта Хамар-Дабан, а впереди справа, за рекой, белеют двух с половиной тысячеметровые вершины Восточного Саяна. До гор, во все стороны, простирается поросшая зеленой травой и аутентичными деревеньками долина с петляющим по ней Иркутом.

Впрочем, сколько ни говори «халва, халва», во рту слаще не станет. Сколько ни рассказывай про эти места, пока сам не увидишь — не поймешь))

Итак, мы ехали по весьма неплохой дороге, и я пялился в окно, жалея, что не хамелеон — тогда бы одним глазом я смотрел на потрясающие ландшафты, а другим — на сусликов, которые стояли столбиками около норок, выкопанных буквально в нескольких метрах от асфальта.

По дороге мы сделали несколько остановок — в основном, чтобы поискать птичек, так как останавливаться, чтобы поснимать панорамы было нереально — тогда бы мы просто никуда не уехали, да и цель была другая… Один раз мы отъехали немного в сторону, на речку под названием Нижний Тибель. Никаких особых птичек мы там не нашли, зато на дне реки обнаружили золотые россыпи.

Потом немножко погуляли на одном из многочисленных меандров Иркута — огромная петля, которую, увы, было не охватить никаким фокусным…

Далее был перерыв на обед, и пока нам готовили кому буузы, а кому и бухлер, мы снимали панораму Иркута, украшенную пасущимися на лугах коровками. Это если смотреть в сторону, откуда мы ехали. А в другую сторону уже были видны снежные Саяны.

После обеда начались настоящие красоты, которые я пытался хоть как-то снять из окна машины. Вскоре заснеженные Саяны заняли весь горизонт, а то и дело попадающиеся по дороге симпатичные деревушки и пестрые коровки оживляли и украшали пейзаж. Во всяком случае, так казалось из едущей машины.

Наша следующая остановка была в поселке под названием Зактуй. Поселок состоял из деревянных избушек разной степени руинированности, отгороженных от дороги заборами из длинных, черно-серебристых от старости, досок.

На этих заборах тусили белошапочные овсянки, съемкой которых мы и увлеклись, потихоньку, вслед за перелетающими от нас птичками, двигаясь по «главной» улице поселка. Впрочем, главная улица слабо отличалась от второстепенных, разве что шириной — она была так же разбита в грязь коровами и щедро удобрена их навозом, как и все остальные улочки. Запашок в этом экологически чистом месте, должен заметить, был будь здоров, аж глаза слезились, однако минут через 20 мы практически перестали его ощущать…

Пройдя через поселок и распугав всех овсянок, мы вышли на берег Иркута, и, откровенно говоря, обалдели. В принципе, уже на въезде было понятно, что это было красивое место, но съемка птичек и попытки не вляпаться в удобрения слегка нас отвлекли. Зато на берегу мы отвалили челюсти от открывшихся нам панорам…

Тут сложно что-то говорить, так что просто смотрите картинки.

Мы забыли про возможных птичек, а только ходили, снимали вокруг кто на что горазд, и восхищались, типа, как же повезло людям, что они живут в таком прекрасном месте. Кстати, на удивление, из аборигенов нам встретилась только пара-тройка детей, тусивших около речки, взрослого населения видно не было, не знаю, почему.

Сдается мне, что мы могли бы долго там стоять, наслаждаясь видами, если бы вдруг, в этом идиллическом месте которым мы так восхищались, буквально из ниоткуда, не появилось просто безумное количество комарья! А мы были одеты весьма легко, днем на солнце было ни разу не холодно. Комары оценили наши легкие одежки, и набросились на нас, как озверевшие. Мы, проклиная и комаров, и эту деревню, которая нас сначала заманила, а потом отдала на растерзание кровопийцам, быстрым галопом поскакали по «заминированным» дорогам к машинам, отмахиваясь от злобных комаров. Тут мы поняли, где были местные. Зная, что после пяти вечера на улицу лучше не выходить, они заранее забаррикадировались в избах!))

Мы продолжили наш путь в сторону Аршана и ехали бы уже без остановок, если бы не вмешалось провидение в виде стершейся и практически разлетевшейся шины на нашей прокатной машине. К счастью, обошлось без аварии, мы припарковались у обочины, и пока ответственный товарищ менял колесо, мы подхватили фотоаппараты и поскакали в поле — там, увидев нас, с какой-то падали, в сопровождении сорок, взлетали молодые черные коршуны.

Птицы разлетелись, а мы опять уперлись в Саяны, которые были (или казались) уже гораздо ближе. Воистину, что ни делается, все к лучшему, не было бы проблем с колесом, не сняли бы эти кадры…

Поменявши колесо, мы все же доехали до Аршана, где заселились в симпатичные домики гостиничного комплекса «Туяна». На следующий день нам предстоял подъем на «Пик Любви» — одну из вершин Тункинских гольцов высотой под 2100 метров. Но это будет завтра, а сегодня нам осталось поужинать, закупиться необходимым для подъема и попытаться выспаться…

Часть 2. Неделя без любви.

Вообще, этот подъем изначально вызывал у меня вопросы. Подниматься мы туда должны были увы, не за любовью, и не от большой любви к альпинизму, а за птичкой, которая, зараза такая, проживает на самой верхотуре. Ну и само собой, планировали снимать то, что попадется по дороге. Если что-то попадется. Необходимость обладания фоткой альпийской завирушки (которая живет на вершине) внушала мне некие сомнения, во всяком случае, такой ценой. А цена была немалая — подъем на 1200 метров вверх по тропе длинной более четырех километров. И, само собой, потом надо будет спуститься вниз. Я сразу предупредил, что, если что, я не попрусь наверх, а либо погуляю где-то по пути, либо пойду обратно. Замечу, что в нашей группе я был самым старым старшим, как бы прискорбно это не звучало, а лазить по горам я не любил никогда. При этом я каждый раз куда-то перся, и каждый раз зарекался, что в горы я больше ни ногой…

Поперся и в этот… Маршрут до пика состоит из двух частей: первая — это оборудованная экотропа «Пик любви», длиной около 1500 метров с подъемом порядка 200 метров и всякими лесенками, перилами, лавочками и смотровыми площадками. По ней приятно прогуляться, поснимать панорамы, посидеть на лавочках, подышать чистым воздухом. Пока еще дышится. А вторая — это корявая тропа, частенько весьма крутая, состоящая из корней, камней, сыпух, скользких скал и прочего. Вот тут уже насладиться процессом вряд ли получится.

У меня и не получилось… хотя, шаг за шагом, подъем за подъемом, я на удивление бодро перся вверх. С перекурами. С двумя фотоаппаратами, литром воды, и каким-то перекусом. В какой-то момент две женщины из нашей компании (видимо, наиболее разумные) развернулись и пошли обратно. Мы же, растянувшись по тропе, каждый в своем темпе, продолжали восхождение, периодически сбиваясь в группу, если по дороге попадались какие-нибудь птички или бурундук.

Примерно посередине второй части тропы я понял, что подняться я скорее всего поднимусь, но вот спуск будет проблематичным. И надо было тоже развернуться, но пока мне лезлось, и я лез. Примерно в это время я понял, что пик назвали неправильно. Его верное название «Пик неделя без любви», и с этим согласились все оставшиеся члены нашей группы. Правда перед этим, мы, задыхаясь, несколько минут ржали…

Выйдя к финальному подъему и чуть не скатившись вниз по поехавшим под ногами плоским камням, я понял, что на самый-самый пик я не пойду, его и отсюда было прекрасно видно… Я и без того слабо представлял, как буду спускаться вниз. Мы походили, ну как походили… по склону, с уклоном градусов в сорок, в поисках птички, сподвигшей нас (меня так точно) на этот не очень умный подвиг. Надо ли говорить, что мы ее там не нашли?

Передохнув часик или около того (можно было бы и подольше, но расслабиться мешал холодный ветер, и вообще наверху было не жарко), и подождав трех ребят, которые все-таки решили подняться на самый пик, мы начали спуск. Вот уж реально, спуск тяжелее подъема!

Если подъем просто не доставил удовольствия, то спуск был конкретно отвратным. Немногочисленные минимально ровные места воспринимались просто ковровой дорожкой, а чаще всего приходилось держаться за отполированные руками туристов стволы деревьев, растущих на и вдоль тропинки, или, как горному козлу, прыгать с камня на камень надеясь, что нога не подвернется, а камень не перевернется. Для очистки совести скажу, что поднимались и дети, и, как мы их назвали, бурятские бабушки, которые (две бабульки-спортсменки) весьма бодро шли что вверх, что вниз. Но я, хорошо ли, плохо ли, не бурятская бабушка, поэтому я просто матерился, ругая тропу, себя, птичек, и вообще много чего…

Прошло буквально пару секунд, мишка развернулся и припустил вниз по склону, виляя толстой пушистой задницей изумительного золотистого цвета! Мой товарищ успел снять вышеприведенный кадр, я же смог поймать в кадр только улепетывающего «хозяина тайги». Через пару десятков секунд мишка скрылся в зарослях ниже по склону, а мы, с открытыми ртами уставились друг на друга.

Что и говорить, это было эффектно! Очень удачно мы со Стасом обогнали остальную группу, да и впереди в этом момент никого не было. Мы прикинули, что, выйди мы на это место буквально через минуту-другую, застали бы медведя уже непосредственно на тропе… И, вполне возможно, могли бы снять его гораздо лучше.

Полные впечатлений мы сели передохнуть, а заодно подождать наших, чтобы скорее похвалиться поделиться с ними такой удачей.

Интереснее всего оказалось общаться с поднимающимися вверх людьми. Если нас спрашивали далеко ли еще идти, то разговор был примерно такой:

— Ну, часа два (три, четыре) еще придется идти, дальше хуже…

— Неужели еще хуже?

— Да, и берегитесь медведей!

Люди, идущие вверх смеются…

— Да ну, шутите что ли!

— Какие тут шутки! — далее была демонстрация фоток с медведем. При виде мишки лица у людей тут же менялись…

— А может тогда не стоит идти? — говорит идущий в компании своей девушки молодой парень такой комплекции, что медведь мог ему только позавидовать…

— Да ладно, он тебя испугается и убежит, как убежал от нас. Правда нас-то было четверо… (разводка, нас было двое). Но зато у тебя есть палка, так что можно считать, что вас трое… Но вот только мы до сих пор не знаем, где пропали двое наших…

Только общая усталость не давала нам заржать вслух, видя лицо этого здоровяка. Девушка при этом инертно ковыряла белой кроссовкой камень на тропинке в ожидании решения своего рыцаря.

— Нет, может действительно лучше туда не ходить? — продолжал пытать нас парень.

— Да убежал уже медведь, испугался нас и убежал, идите на пик, вам понравится…

Разговоры такого плана немного скрасили наш спуск, но, повторюсь, удовольствия он мне не принес от слова «совсем». Чем ниже я шел, тем сильнее болело колено, было ощущение, что оно в любой момент может просто подломиться, что у меня уже однажды случалось. Поэтому на каких-то совсем крутых спусках (которых я почему-то не помнил на подъеме) приходилось идти то боком, то еще как-то. В общем, да…

Худо-бедно я доковылял до низа, причем даже ровные ступеньки на экотропе внушали отвращение подозрение и опаску. Мы со Стасом спустились раньше остатков нашей группы, и, с трудом дойдя до ближайшего магазина, купили по бутылочке пива. Вернулись в парк (через него ведет дорога на пик), рухнули на лавочку, и, боже, чудесный звук слетающей с бутылки пробки, первые живительные глотки пива… даже не буду писать, на что это было похоже…

Спускаясь вниз я в очередной раз зарекся, что это будет мой последний тяжелый подъем, в конце концов, есть и другие интересные места, до которых не надо карабкаться несколько часов. Никакие птички не стоят здоровья, которого и так уже осталось не сказать, что много. У меня еще не все равнинные виды сняты, так что есть чем заняться, не рискуя здоровьем в горах.

И действительно, когда месяц спустя я оказался в Приэльбрусье, в Архызе, и там снова предстоял какой-то безумный подъем за очередными пернатыми, я сразу сказал — все, лезьте без меня, нафиг птичек, я с удовольствие похожу внизу. И не полез (ах, какой я молодец!))).

Все-таки, больше мне нравится смотреть на горы снизу-вверх…

А Эльбрус и с самолета из машины видно здорово…