Пакистанский рубеж. Карачи

Благополучно завершив 2-х недельное путешествие, можно констатировать, что мы познакомились с интересной страной, встретили доброжелательных и гостеприимных людей, добавили много страниц в нашу копилку сведений о древних, и не совсем древних цивилизациях. Но нельзя отрицать, что риск здесь действительно немного выше, чем в традиционных местах отдыха, этому мы нашли несколько подтверждений, о которых расскажу. Но риск — это, во-первых, порой важная часть впечатлений, во-вторых, он субъективен, в-третьих, это естественный фильтр для туристов, которых в этой стране минимум. Я принадлежу к тем, для кого опыт интересной поездки стоит определённого риска, надо только поизучать и взвесить.

С чего начать? Как вообще возникла идея поездки в Пакистан? Наверное, когда в машине по дороге в офис слушал аудиокнигу о индийской истории (не всё же время музыку гонять, надоедает). Заинтересовала глава о Хараппской цивилизации, которая вообще-то занимает далеко не последнее по значению место в ленте времени, являясь третьей после Египетского царства и городов Междуречья. Остатки её в основном находятся на территории Пакистана. Узнал, что в этой стране есть и другие интересные и значительные памятники.

Для европейской цивилизации Пакистан, или вернее, территория, на которой он находится — последний рубеж. С точки зрения прямого исторического взаимодействия с европейской, средиземноморской культурой, которую знаю и постоянно пополняю знания о ней. Восточнее находятся страны, которые вплоть до Нового времени никак не взаимодействовали с привычной нам цивилизацией, их культура чужда, история непонятна, да и не тянет её изучать. Самая восточная окраина Персидской империи, откуда черпались элитные воины. Места, где впервые войско Александра Македонского почувствовало усталость. Индо-арийские государства, крайние на востоке эллинистические царства в лице Греко-Бактрии, Сасаниды, Великие Моголы и другие правители сменяли здесь друг друга, пока территорию не прибрали к рукам британцы.

Изучив предложения всех туроператоров, понял, что чисто за историей и древними культурами в Пакистан мало кто ездит. В девяти из десяти случаев после посещения Мултана, Лахора и Исламабада направляются на север любоваться горными пейзажами и смотреть фестивали коренных народов. Нам же был необходим подробный тур с историко-архитектурным подтекстом с самого юга до Исламабада, горы интересуют гораздо меньше. Вот такие мы поперечные. Наконец нашёл одну фирму. Ответили, что так как мало заявок, тур вряд ли состоится, предложили поехать в иной тур, на Каракорумское шоссе, или решить в индивидуальном порядке. Мы выбрали последнее. Фирма организовала транспорт, русскоговорящего гида, а авиабилеты и отели мы бронировали сами. Комплексный билет Турецких авиалиний предполагал прилёт в Карачи и через 15 дней вылет из Исламабада.

Перелёт прошёл спокойно, время пересадки в Стамбуле всего полтора часа, кормили хорошо, приземлили вовремя. То, что туристов в Пакистане мизерное количество, доказал уже авиарейс — в огромном 300-местном аэробусе мелькнуло максимально 5 «белых лиц». В Карачи очередь на паспортный контроль к окошку «непакистанские паспорта» была непривычно коротка, но и она на 2/3 состояла из пакистанцев с канадскими или британскими паспортами. Аэропорт в Карачи современный, но большим я бы его не назвал. Карачи по площади и населению входит в десятку самых больших городов планеты, но аэропорт и количество рейсов отвечает среднестатистическому областному центру.

«Первез… но зовите Паша». Пока знакомились с гидом, загружались, уже рассвело. Закинув вещи в отель, после короткого получасового отдыха начался наш первый день познания Пакистана. Паша хороший гид, благодаря ему мы посмотрели во время нашей поездки уникальные места. Он помогал нам торговаться на базарах, разруливал неоднозначные ситуации, был с нами практически с утра до ужина.

С официальным населением около 20 миллионов человек (а неофициально со слов гида, в нём может проживать до 30 миллионов человек) Карачи огромен. Почти половина населения — мухаджиры, то есть те, кто мигрировал из Индии в 1947 году, а четверть — пуштуны. Этнические группы, такие как синдхи и пенджабцы, представлены в меньшем количестве. Кроме того, в Карачи проживает большое количество нелегальных иммигрантов, в основном из Афганистана, Бангладеш и Индии, наряду с постоянным притоком новых жителей из разных частей страны.

Карачи — шумный, суетливый, постоянно растущий беспокойный мегаполис на восточном побережье Аравийского моря, к северо-западу от дельты реки Инд. Он превратился в коммерческий, транспортный и политический центр и управляет крупнейшими и самыми загруженными портами в стране.

Люди здесь жили на протяжении тысяч лет, но формальная история Карачи началась только в 1729 году, когда возникла деревня Кулачи. Во время обретения Пакистаном независимости в 1947 году город был крупнейшим в провинции с предполагаемым населением в 400 000 человек. Город пережил быстрый экономический рост после обретения Пакистаном независимости, привлекая мигрантов со всей страны и других регионов Южной Азии. Был столицей с 1947 по 1959 год.

С одной стороны статус Карачи обязывает его иметь хорошие дороги, метро, уличное освещение, и это здесь есть.

Но никуда не уйти от грязи в боковых улицах, шума и гама, толп людей пешком и на мопедах, бесконечно гудящих автомобилей, многочисленных нищих и порой самых неприятных запахов. Но это просто общая черта для всех мусульманских и индийских крупных городов, если только вы не находитесь в ВИП квартале или на территории звёздочного отеля за каменной стеной с колючей проволокой.

Меня на Востоке постоянно удивляет, почему в достаточно древних городах с несколько-миллионным населением можно насчитать всего около десятка архитектурно-исторических достопримечательностей, когда их столько же наберётся в любой европейской деревне. Вероятно, жернова истории здесь намного более усиленно перемалывают, хотя ведь Европа тоже воевала почти всю свою историю. И Карачи не исключение. За два дня мы посетили практически все известные туристам цели, преодолевая между ними огромные расстояния без каких-либо признаков того, что можно было бы назвать выдающейся архитектурой.

Даже новые деловые районы застроены убогими небоскрёбами, которые близко нельзя сравнить со сверкающими городами монархий Залива, а ведь Дубаи всего 100 км от Карачи, напротив, за морем. Ах, да, в Пакистане нет нефти и газа. А на бананах и рисе много не заработаешь.

Не могу сказать, что новые районы как-то ужасны, они просто малоинтересны. Но, как говориться, «стараемся, как умеем».

С другой стороны, похвально стремление властей к созданию новых районов с современной застройкой, которые всё же медленно, но меняют облик крупных городов, приближая их к западным стандартам. Но пока этот процесс в самом начале. Не беру Исламабад, этот центр пакистанского благополучия, о нём речь впереди.

Не люблю англичан в силу нескольких аспектов их истории, но в Карачи хотелось их поблагодарить. Следы их колониального присутствия, пожалуй, одна из самых привлекательных сторон Карачи. Возведённые ими здания с парками вокруг них в Европе не были бы выдающимися шедеврами, но здесь они гордо сияют поверх безликого горизонта примитивной застройки. Безусловно, мы сразу объехали самые примечательные из них.

Начну с Собора Святого Патрика, который является резиденцией Римско-католической архиепархии Карачи и расположен в районе Саддар в центре Карачи. Церковь была завершена в 1881 году и может вместить 1500 верующих. Перед собором находится Памятник Христу Царю, построенный между 1926 и 1931 годами в ознаменование иезуитской миссии в Синде. Собор был построен на месте вообще первой церкви в Синде, построенной кармелитами в 1845 году.

Фрер-холл — историческое здание в Карачи, построенное в середине XIX века и с тех пор ставшее настоящей городской достопримечательностью. Здание является прекрасным образцом викторианской архитектуры и известно своими прекрасными садами и ухоженной территорией.

Фрер-холл, спроектированный Генри Сент-Клером Уилкинсом, изначально предназначался для использования в качестве ратуши Карачи. Строительство началось в августе 1863 года и было завершено к октябрю 1865 года. Здание было переименовано в честь губернатора сэра Генри Бартла Эдварда Фрера после его смерти в 1884 году. Фрер известен тем, что содействовал экономическому развитию Синда и сделал синдхи языком управления в Синде. В здании находится Национальная библиотека Лиакат, в которой хранится коллекция из более чем 70 000 книг, включая редкие и рукописные свитки.

Неоготическая башня Мереуэзер, построенная в викторианскую эпоху, находится на пересечении двух важнейших дорог в центре Карачи: Мухаммед Али Джиннах Роуд и Чундригар Роуд. Башня обозначала разделительную линию между Старым городом Карачи и его новыми колониальными кварталами на востоке.

Башня Мереуэзер была именована в память о сэре Уильяме Л. Мереуэзере, который был комиссаром Синда с 1867 по 1877 год. Спроектированная Джеймсом Страханом, муниципальным инженером Карачи, была заложена губернатором Бомбея сэром Джеймсом Фергюссоном в 1884 году. Официально открыта для публики в 1892 году комиссаром Синда сэром Эваном Джеймсом.

Рынок Императрицы, расположенный в районе Саддар-Таун берёт своё начало в эпоху британского владычества. Был построен между 1884 и 1889 годами и назван в честь королевы Виктории. Место, где находится рынок, имело историческое памятное значение, поскольку здесь было казнено несколько местных сипаев после неудавшегося восстания 1857 года против британского правления. В отчётах упоминается, что сипаям сносили головы пушечными ядрами с целью подавить любые будущие мятежные чувства среди местных жителей. Британцы, опасаясь, что местное население построит памятник в честь казнённых сипаев, вместо этого построили Рынок и назвали его в честь Виктории. Цинично и мерзко, но всё это давно кануло в глубины истории, здесь весело торгуют говяжьей печёнкой и бижутерией. Было спроектировано всё тем же Джеймсом Страханом и заложено уже знакомым нам губернатором Бомбея Джеймсом Фергюссоном в 1884 году.

Сегодня это одно из самых популярных и оживленных мест для рыночной торговли в Карачи. Товары, продаваемые на рынке Императрицы, варьируются от приправ, фруктов, овощей и мяса до канцелярских товаров, текстиля и домашних животных. Но этот рынок бесконечно далёк от своих туристических собратьев, в Стамбуле или Марракеше, например. Очевидно, что здесь закупаются только местные, всё очень утилитарно. Окончательно портит впечатление огромное количество мух!

Железнодорожный вокзал Карачи Кантонмент — одна из самых загруженных и главных железнодорожных станций в городе до сих пор. Строительство вокзала началось в 1896 году и было завершено в 1898 году.

Здание вокзала было объявлено охраняемым объектом наследия правительством Синда.

Это здание является самым большим сооружением колониальной эпохи в Карачи, служит штаб-квартирой Карачинского порта.

Здание было спроектировано Джорджем Виттетом, строительство началось в 1912 году. Маркиз Уиллингдон, губернатор Бомбея, открыл здание 5 января 1916 года. Здание планировалось как достопримечательность Карачи, которая будет впечатлять посетителей, прибывающих в порт. Построено из камня, привезённого из Джайпура.

Местные настоятельно приглашают посмотреть пляж Клифтон. Раз уж мы оказались рядом со зданием портового управления, пойдём посмотрим. Собственно, смысл такого настойчивого приглашения непонятен. Пляжом я бы это место не назвал. Это берег, каменистый и грязноватый, с видом на порт и деловые высотки. Разве что можно отметить, что мы были на берегу Аравийского моря.

Здесь не купаются и даже не раздеваются. Народ приходит, чтобы бесцельно побродить босыми ногами по полосе вдоль прибоя, берег здесь из каменистого превращается в илистый.

Ну что ж, мы видели пляжный отдых по-пакистански. К слову, пакистанской правительство настороженно относится к приезду иностранцев в страну. Разрешив экскурсионные туры, оно крайне негативно смотрит на возможность открытия массового туризма. Китайцы, например, предлагали большие деньги за возможность инвестирования в строительство сети пляжных отелей в Клифтоне. Место идеальное — пляж широкий, море мелкое, завести песок, вычистить… Ответ был — пляжного массового туризма в Пакистане не будет никогда.

Гораздо симпатичнее смотрятся небольшие заливчики, все в зелени и с чистой водой, с видами на город.

А как обстоит дело в Карачи с национальными памятниками? Не густо, самое примечательное было построено уже во время независимости.

Мемориал Мохаммеда Али Джинны. В Карачи пакистанцы просят вас посетить это важное для них место. Мы не был исключением в этом смысле, поэтому нанесли визит лидеру страны в первый же день. Мавзолей Джинны или Мазари-Куэйд, является последним местом упокоения основателя Пакистана. Разработанный в модернистском стиле 1960-х годов, он был завершён в 1971 году и является знаковым символом Карачи.

Атмосфера здесь потрясающая, очень красивое место, большой парк с многочисленными фонтанами, которые в день нашего визита, к сожалению, не работали.

История мечети Масджид-э-Туба тесно переплетена с историей Карачи. Город, основанный в середине XVIII века, имеет значительное мусульманское население, но до середины XX века в Карачи было сравнительно мало примечательных мечетей, и многие мусульмане города не имели доступа к надлежащему, по их мнению, месту поклонения.

В 1960-х годах было решено построить новую мечеть недалеко от Военно-морской академии Пакистана. Место было выбрано потому, что оно находилось в центре и к нему было легко добраться из всех районов. Конкурс проектов выиграл пакистанский архитектор Бабар Хамид Чаухан. Его проект был уникальным; он представлял собой один купол, который был больше любого другого купола в Пакистане в то время. Строительство мечети началось в 1966 году и заняло три года. Собственно, вся мечеть и есть купол. Внутри очень бедная отделка. Но вмещает здание очень много людей, потому что в круглом помещении нет ни колонн, ни перегородок.

В отдельную категорию можно записать Дворец Мохатта. Это и не колониальная, и не мусульманская архитектура, а кусочек Индии. Его история уходит в эпоху до раздела, то есть в период, когда Индия, Пакистан и Бангладеш были единой страной. Дворец был построен Шивратаном Чандраратаном, известным индийским бизнесменом и очень богатой личностью. Этот дворец использовался как место летнего отдыха, потому что здание находится недалеко от побережья. Внутри этнографический музей и фотографировать запрещено.

В мечети мы удивились, что она пуста. И вообще в Пакистане мы не наблюдали всеобщего яростного мусульманского фанатизма. Карачи — многонациональный, многоконфессиональный город. Например, женщин можно встретить во всём спектре мусульманской одежды — от небрежно накинутого платка до бурки с решёткой перед глазами. Молодёжь чувствует себя достаточно свободно, как в одежде, так в стиле поведения.

Возникло ощущение, что мемориалы мусульманских суфиев здесь популярнее мечетей. Суфизм — это мистическое течение в исламе, которое характеризуется сосредоточением на очищении, духовности, ритуалах и аскетизме. Практикующие суфизм называются «суфиями», они чем-то похожи на христианских монахов — отшельников. Многие из суфиев возведены в ранг, напоминающий христианских святых. Люди приходят к ним со своими бедами и желаниями, просьбами о избавлении от болезней или о обретении благополучия, молятся вокруг могил. Такие места в Пакистане не пустуют, мы посмотрели их несколько. И в мемориалах, и в мечетях иностранцев не ограничивают, женщины и мужчины не разделяются, только обувь снять, да платок накинуть.

В Карачи находится святилище Абдулла Шах Гази, который был мистиком и суфием восьмого века. Кроме иного, некоторые полагают, что святилище Абдуллы Шаха Гази защищает Карачи от прямого удара циклонов Индийского океана.

Абдулла Шах Гази родился в Медине в 720 году и прибыл в Синд в 760 году как торговец лошадьми. Его настоящее имя было Абдулла аль-Аштар. Его отец, Мухаммад ан-Нафс аль-Закийя, был потомком пророка Мухаммада через его дочь Фатиму.

После того, как был убит врагами в лесу, верующие вернули его тело на побережье в то место, где, как говорят, он впервые ступил на землю Синда. Он был похоронен на вершине холма вместе со своим братом Мисри Шахом.

Само святилище было построено Саидом Надиром Али Шахом, ещё одним суфийским святым ордена суфиев Каландарийя и тогдашним хранителем святилища.

Святилище стало центром притяжения для людей, принадлежащих к разным сектам, этническим группам и слоям общества. В 2011 году святилище было передано пакистанскому строительному гиганту Bahria Town, который отреставрировал внешний вид святилища, что вызвало неоднозначную реакцию у жителей Карачи.

Порядком уставшие возвращаемся в отель. Завтра мы досмотрим Карачи и выдвинемся в сторону Хайдарабада. Большое пакистанской приключение начинается!