Торговать и учиться

Серостенные махалля замысловато бегут с востока на запад, пока не упрутся в цветастый айван медресе Абдулазиз-хана и в шумную тенистую прохладу торгового купола Токи Заргарон. Переваливаясь через перевернутое пузо купола, тут гуляют красные рассветы и оранжевые закаты.

Колосс минарета Калян стоит маяком посреди волнообразных разноперых крыш. Днём: магниты, утварь, футболки, открытки, сладости, безделушки — в глазах пестрит. Волнуется бездумными волнами толп людское море. Рано утром — тихое безлюдие. Слабый ветерок гладит площадь между медресе и мечетью. Подернутая патокой времени, поблескивает в утреннем луче мозаичная плитка. Так было давно, и так будет еще долго. Иншалла.

В Бухару мы приехали из Самарканда на такси. Вы наверняка скажете, кто же так делает? Наши люди, мол, в булочную на такси не ездят. Есть же поезд! И будете тысячу раз правы. Но как показывает жизнь, правота ещё не гарантирует, что все будет по-вашему.

Вот и мы решили делать по-своему. В конце концов, твари мы дрожащие или право имеем? Тем более на поезд вроде не было билетов, или время было неудобное, или и то и другое. А может, и не то, и не другое, а просто мы подумали, что надо будет добираться до вокзала, потом садиться в поезд, потом в нем ехать, потом в Бухаре добираться от вокзала до отеля… А на такси сел и едь себе, и в ус не дуй.

Тем более что цена на такси была более чем подъемная: что-то в районе трёх тысяч рублей на наши деньги. Может, конечно, и больше — я сейчас уже не помню — но точно подъемно.

Узбекские таксисты, которые нас возили, навигаторами почему-то не пользовались. И правда, зачем? Всегда же можно самому в голове прикинуть примерно дорогу, а где не очень понятно, там догадаться или просто поехать наобум. На худой конец, открыть окно и криком спросить у пугливого прохожего. Наш водитель на меня недоверчиво косился, когда я подсказывал ему дорогу. Я пытался оправдаться, что это не мои догадки, а данные карты и GPS. Он посмотрел на меня, как солдат на вошь. Как будто он честно ищет путь, а я занимаюсь читерством. Но расстались мы тепло: плата за проезд согревает души.

Отель Anor завлекает внутренним двориком, светлым номером, неплохим завтраком и особенно — стильной стеной с подсвечиваемыми нишами и предметами в помещении столовой.

Мы, не мешкая, пошли заниматься освоением Бухары. Никаких там принять ванну, выпить чашечку кофе и какао с чаем. Учтите, что в этом удивительном городе время течет незаметно. Не успел ты сегодня оглянуться, как уже завтра! Поэтому лучше мгновения попусту не тратить.

Жили мы прямо рядом с Ляби-Хаузом — многовековым центром притяжения городской жизни. Ляби-Хауз не дом, как мог бы подумать какой-нибудь англосакс, неверно истолковав второе слово в названии, а водоем. И не только водоем, но и площадь вокруг него.

Раньше пруд этот был источником воды, что в местных засушливых условиях особенно ценно. Воду использовали и для питья, но сейчас так практически уже не делают, потому что изобрели водопровод.

Свое прикладное значение Ляби-Хауз утратил, а вот рекреационно-достопримечательное значение приобрел. Уютная тень высаженных по берегу водоема дерев зовёт отдохнуть в полуденный зной, мягкий свет манит прогуляться томным южным вечером.

По двум сторонам Ляби-Хауза гордо смотрят на свое отражение в воде величественные исторические сооружения — ханака Надир-Диван-Беги с западной стороны и медресе Нодир-Диван-Беги с восточной. К мебели и бегу эти названия отношения не имеют, как мне объяснили, но каждый раз, когда я выходил к Ляби-Хаузу, в голову приходило знаменитое: «А „Динамо“ бежит? — Все бегут». Только звучало так: «А диван бежит?»

Замечательно панно на фронтоне медресе Надир-Диван-Беги. Изображения людей и животных в исламе вроде как не разрешены. А, а тут — на тебе — птицы, несущие в своих когтях каких-то поросёнков, которые запрещены не только к изображению, но и вообще. Да еще и солнце тут предстает с человеческим лицом, да еще и улыбающимся. Отрадная картина.

Оказалось, что это священные птицы симурги, и не поросёнки, а лани.

Здесь мы хотели арендовать вот эту машину, даже стоимость ее аренды проверили и могли себе позволить. Но нам отказали, сказав, что мы не подходим. Причина отказа станет понятна на втором фото в слайд-шоу.

В медресе Нодир-Диван-Беги сейчас уже студентов не учат, а продают населению сувениры и товары народных промыслов. Мастера-ремесленники работают тут же, чтобы никто не заподозрил в произведениях ширпотребский китайский след. Украдкой понаблюдав за работой мастеров, я купил себе красивую расписную глазурированную чашечку, и сейчас, пиша этот рассказ, попиваю из нее чай.

Торговля в Бухаре вообще бьёт через край. Но бьёт через край не навязчиво, а вполне дружелюбно. Если Самарканд цепляет своим историческим имперским величием, то Бухара пленяет своей неповторимой атмосферой. Тут рынок превращается в воздух, в него входишь, как в облако. Но это уже не про товарно-денежные отношения, а про человеческие соприкосновения душа к душе, даже без слов. А главная достопримечательность и ценность любого города вообще и Бухары в особенности это, конечно, люди.

Есть в Бухаре такая весьма уникальная вещь как торговые купола с примыкающими к ним крытыми проходами. Их возвели, чтобы торговлю можно было вести круглогодично — даже в летний зной и зимнюю непогоду. Они как стражи бухарской квинтэссенции — соединяют предпринимательство и искусство.

Основных древних купола сохранилось три: Токи Саррофон, Токи Тельпак-Фурушон и Токи Заргарон.

Если идете от Ляби-Хауза на запад, придете к Токи Саррофон. Вы его не пропустите: около него обычно играют в мяч дети, юноши и девушки. И там гладят собак.

Внутри Токи Саррофон нужно повернуть направо, и выйдете к руинам исторических бань и к древнейшей мечети Бухары — Магоки-Аттари, в которой сейчас находится музей ковров. Резьба по камню на фасаде мечети — чудо! А музей особо не впечатлил. На мой дилетантский взгляд, у моих бабушек дома на стенах подобные ковры висели.

Дальше проходите в Токи Тельпак-Фурушон, где продаются фигуристые шахматы и куча других нужных и прикольных вещей.

Потом идете по пешеходной улице Хакикат вдоль ремесленного базара и разнообразных вкусных кафе.

Доходите до Токи Заргарон, но в него не заходите, несмотря на уговоры торгового люда, а идете направо, чтобы ощутить мощь и великолепие ансамбля двух стоящих друг напротив друга медресе — Мирзо Улугбека и Абдулазиз-хана.

Вообще, судя по обилию торговых куполов и медресе, можно сделать вывод, что в Бухаре люди издревле только и делали, что учились и торговали.

«Учиться, учиться и учиться», как завещал великий Ленин, и «торговать, торговать и торговать», как завещал великий Маркс Смит. Не агент Смит, а Адам Смит. В Бухаре, похоже, Смит победил Ленина, так как бОльшая часть медресе ныне отдана под торговлю.

После этого идёте, наконец, в Токи Заргарон, который к тому времени уже красиво подсвечивается закатом.

А дальше… что дальше? Дальше вас ждёт, вероятно, самый сильный культурный шок современной Бухары — площадь Пои-Калян.

На ней расположены друг напротив друга действующее медресе Мири Араб и мечеть Калян, а в глубине — медресе Амир Алимхан.

Венчает всю композицию не поддающийся описанию полноправный хозяин всего бухарского пейзажа минарет Калян. Он был воздвигнут в 1127-ом году Арслан-ханом из династии Караханидов, и с тех пор сохранился в практически неизменном виде.

Мы застали площадь в обрамлении сияния закатного неба, поэтому там зависли. Хотя мы б там задержались и без неба: тамошней архитектуры для этого достаточно.

Если вы зависли, как известно, надо рестартнуться и перезагрузиться. И мы пошли вкусить восточных яств к себе на Ляби-Хауз в ресторан на берегу пруда, который так и называется — ресторан «Ляби Хауз».

Место это сугубо туристическое, что нас немного отпугивало. Но чем шайтан не шутит, попробуем. И не прогадали. И яства, и обслуживание оказалось выше всяких похвал. Мы туда, пришли и на следующий день, и через день, по максимуму попробовав меню. Отведали мы там и знаменитый бухарский плов.

А если, возвращаясь на несколько абзацев назад, в Токи Саррофон вы не будете сворачивать направо, а пройдете прямо, вы придёте к художественному музею, а потом к ансамблю Ходжа Гаукушан, который, по местному обыкновению, состоит из пруда, минарета, мечети и медресе.

Художественный музей мы тоже посетили и были восхищены. Он совсем небольшой, в нем представлены, в основном, работы художников 20-30-х годов двадцатого века. Одна из наших любимых эпох в живописи. Нет, не плакатные агитки, а недосказанность импрессионизма и символичность пост-импрессионизма, не попранные ещё тяжёлую поступью соцреализма.

А если пойти через махалля на северо-восток, то придете к мечети Чор-Минор. Мечеть сравнительно скромная и небольшая, но славу свою заслужившая нестандартностью своего архитектурного решения. У нее четыре минарета, причем не пристроенные где-то сбоку, а являющиеся органической частью самого сооружения.

В самой мечети и на площади рядом снова идет торговля. Тут я поймал себя на мысли, что это уже, может, как-то немножечко перебор. Могли бы хотя бы одну мечеть оставить собственно мечетью. Но Аня купила себе в Чор-Миноре красивую вышитую национальным орнаментом наплечную носилку для бутылки воды, и я смирился с судьбой.

Теперь перенесемся в совсем другую сторону — к мечети Боло-Хауз и башне Шухова. Мечеть Боло-Хауз имеет традиционный узбекский вход из высоченных резных деревянных колонн. А перед ней — хауз, то есть водоем. Внутрь меня не пустили, так как было время намаза, но разрешили пофотографировать от входа.

Башня Шухова — того самого, что построил телебашню на Шаболовке — служила водонапорной башней и была весьма прогрессивным сооружением для начала двадцатого века.

Теперь историческая башня сделана смотровой площадкой и рестораном. А главное, хорошо отреставрирована и приведена в порядок. Такой судьбы можно только пожелать иным историческим объектам. Не знаю, какой была башня, когда служила водонапорной башней, но в качестве смотровой площадки она превосходна. И крепость Арк так замечательно видно, что мы решили туда сходить.

Крепость Арк в Бухаре была построена в незапамятные времена. Известна она своими могучими пузатыми стенами.

Никто ее никогда не мог разрушить до прихода в годы гражданской войны большевиков под предводительством Михаила Фрунзе. Они-то ее не пощадили. А чего щадить, когда на кону судьба мировой революции. Но мировой революции, так уж вышло, не случилось. А крепость восстановили, как могли, только уже в наши дни. И то не до конца — еще восстанавливают.

В самой крепости можно зайти в мечеть с традиционными резными деревянными колоннами. И еще там есть несколько отреставрированных дворов и помещений.

Но главное в этой крепости, по крайней мере для меня — это вид с нее. Замечательная панорама старого города с Пои-Каляном, мечетью и медресами (так медересе во множественном числе?).

БОльшая часть крепости сейчас всё ещё представляет из себя кучи земли, именуемые раскопками и восстановительными работами. Лайфхак: лучший вид на старую Бухару откроется, если вскарабкаться на вторую от края стены кучу земли.

Видя, как японская туристка с фотоаппаратом мучается, бегает и подпрыгивает в поисках лучшего ракурса, я позвал ее залезть тоже ко мне на кучу, и, залезши, она просто выпала в осадок и сделала с кучи пару сотен снимков.

Не так далеко от крепости Арк находится мавзолей Саманидов. Ну, как не очень далеко — полчаса идти. Мавзолей сделан из одного камня, местами со сквозным орнаментом. Он весьма хорош, но главное, что он чёрти какой древний (9–10 век)!

На следующий день мы съездили в Ситораи Мохи-хоса — летнюю резиденцию бухарского эмира.

Там было всё почти как при эмире. Например, бродили павлины. И не только бродили, но и давали себя покормить. Для их кормления продавался специальный корм.

Но главное в эмирской обители — интерьеры. Если уж ты эмир, изволь соответствовать и отгрохать себе интерьеры на славу. Особенно зал приемов в темно-зелёных и со сводчатым потолком достоин!

Вернувшись в Бухару, мы разыскали в махаллях древнюю синагогу, о которой писал Костя Павлов, но она, увы, была закрыта. Зато был открыт гест-хаус по соседству. Он устроен в старом доме, где жила большая и богатая еврейская семья. Сейчас владельцы сделали в нем небольшой музей бухарских евреев. Внутренние дворы и некоторые комнаты заботливо отреставрированы и имеют свой изначальный вид.

Дальше наш путь лежал в Хиву. Я спросил девушку на ресепшен, не знает ли она, как нам найти такси до Хивы. Она сказала, что не знает. Стоявшая тут же другая сотрудница отеля тут сказала ей что-то по-узбекски. «Она говорит мне, что мой дядя ведь может вас отвезти», — перевела нам девушка. И на следующий день ее дядя за вполне приемлемую плату отвёз нас в Хиву.